|
Коринф, тот самый, что сожгла безумная Медея, горел действительно
не в последний раз, потому как стоит по-прежнему, открывая путь на полуостров
Пелопоннес, родину гомеровских ахейцев, прекрасную половину Греции. Букет
Пелопоннеса украшают древние Микены, Олимпия,
Коринф, Аргос и Спарта, средневековые Мистры,
Монемвасия
и Каритена, византийский Нафплион.
Пейзажи не менее разнообразны: час пути - и Пелопоннес полностью преображается,
апельсиновые рощи сменяют оливковые, хвойные
леса в горах, пальмы на побережье, облака, выплывающие
на дорогу на перевалах, поля, луга, леса, вновь апельсины,
маки,
цветущие
фруктовые деревья. Неповторимо, хотя в это трудно поверить.
|
|
|
В Коринфе путники обычно не задерживаются, хотя, владелец
одной таверны на Пелопоннесе неутомимо расказывал нам о прелестях руин
древнего града Ясонова, пока готовил сувлаки, - а делал он это необычно
долго. Впрочем, помимо древнего Коринфа, до которого мы так и не добрались,
определенно достоен внимания канал, превративший
Пелопоннес в остров. Зрелище устрашающее - 90-метровой высоты отвесные
стены, слоеный пирог десятков разноцветных пород, утыканный норами голубиных
гнезд, и ширина всего в 23 метра при шестикилометровой длине.
|
|
Идея соединить Ионическое и Эгейское моря - ровесница Коринфа,
однако рыть начал только римский император Нерон за год до смерти, причем
"начал рыть" в буквальном смысле - пришел с золотой киркой, выдолбил камень,
и удалился в термы, оставив работу шести тысячам пленных иудеев. Дело быстро
закруглилось из-за войны, и дорыли канал только в конце прошлого века,
позвав на помощь французских инженеров. Все, мы на острове.
|
|
